Рассвет

И аз благодаря на @ЮлЯ@ и Eлф! Любовта се ражда само във взаимно сътворчество… Няма ли сътворчество – няма и любов…

Четирите полета

Най-тежкото престъпление срещу Любовта е нейното несътворяване.

Красивата страна на живота

Честит 3 март, скъпи български приятели!

Владимир Семенович Савельев *** Устояли когда-то на Шипке наши прадеды в праведной сшибке с полудикой турецкой ордой. Устояли совместно с болгарами. С безоглядными в сечах да ярыми. С не смиренными лютой бедой. Были вместе болгары и русские в годы яркие, в месяцы тусклые, в дни разлук ради будущих встреч. Труд ценившие выше, чем войны, наши прадеды были достойны наших общих славянских предтеч. Ну, а значит, и сами мы праведны в том, в чем наши суровые прадеды были нашим предтечам сродни. Ну, а значит, и впредь без ошибки ведать нашим потомкам: на Шипке все спокойно навек — искони. (Из антологии «Болгария в русской поэзии», изд. «Русскiй Мiръ», Москва, 2008)

Лууле Виилма – Последний визит в Москву (декабрь 2001) Этот фильм можно скачать с http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3454171 Фильм создан на основе видеоматериалов, снятых во время последнего визита доктора Лууле Виилмы в Москву в декабре 2001 года. 1. "Когда заболеет "зеница ока" - изложение взглядов, идей, основных концепций учения Лууле Виилмы по вопросам взаимоотношения родителей и детей+ответы на вопросы. 2. "Семинар 1. Поиск самого себя через изучение языка стрессов". 3. "О Жизни, Любви, Здоровье".

Честита Баба Марта!

С.О. Прокофьев «Оккультные основы прощения в свете антропософии». Изд. «Антропософия», 1994, стр. 87-91

Расул Гамзатович Гамзатов *** Мне оправданья нет и нет спасенья, Но, милая моя, моя сестра, Прости меня за гнев и оскорбленье, Которое нанес тебе вчера. Я заклинаю, если только можешь, Прости меня. Случается подчас, Что человек другой, со мной не схожий, В мое нутро вселяется на час. И тот, другой, – жестокий, грубый, пьяный, Бывает неразумен и смешон. Но он со мною борется, незваный, И в нашей схватке побеждает он. И я тогда все делаю иначе, Мне самому невыносимо с ним. В тот час я, зрячий, становлюсь незрячим, В тот час я, чуткий, становлюсь глухим. При нем я сам собою не бываю И плохо понимаю, что творю, Стихи и песни – все я забываю, Не слышу ничего, что говорю. Вчера свинцом в мои он влился жилы И все застлал тяжелой пеленой. Мне страшно вспоминать, что говорил он И что он делал, называясь мной. Я силой прогонять его пытался, Но, преступая грань добра и зла, Он злился, он бранился, он смеялся И прочь исчез, как только ты ушла. Я за тобой бежал, кричал. Что толку? Ты уходила, не оборотясь, Оставив на полу моем заколку И на душе раскаянье и грязь. Мне оправданья нет и нет спасенья, Но ты прости меня, моя сестра, За униженье и за оскорбленье, За все, что сделал мой двойник вчера. Перевод Наума Гребнева Стихотворения (книга "Суди меня по кодексу любви") Биография и творчество Р.Гамзатова

К.Р. (Константин Константинович Романов) *** Ещё и Марта нет, а снег Уж тает, обнажая землю. Я вешних вод весёлый бег Опять, обрадованный, внемлю. Струи взломали хрупкий лёд, Грачи обратно прилетели… Пройдёт ещё две-три недели – И мир воскреснет, зацветёт. Пригрей, о, солнце, землю лаской Твоих живительных лучей И оживи весенней сказкой Глухую мертвенность полей! Зазимовавшею душою Пора очнуться ото сна: Добра и света дай, весна, И мне в борьбе со злом и тьмою! Павловск 28 февраля 1910 Великий князь Константин Константинович (биография) Стихотворения

Естествените връзки Разумни и незлобиви

Свещено чувство

Скъпи приятели, благодаря Ви за добрите думи! Светъл ден и хубава седмица!

Обработване

Эдуард Робертович Гольдернесс *** Мне кажется, что ты сама поймёшь, и я об этом говорить не буду... Бывает, что словами отпугнёшь любовь – единственное в мире чудо. Чуть двинувшись рука тебя нашла... Сближаются уста, дрожат ресницы... И обрела два голубых крыла, и устремилась ввысь любовь как птица! Пьянящая бескрайность бытия!... Восторг и боль! Вся мощь и хрупкость жизни! Навеки да?! Ведь лишь об этом я мечтаю как изгнанник об отчизне! Давай побудем молча полчаса, безмолвие рождает чудеса. Стихотворения (1) Стихотворения (2) Письма Э. Гольдернесса – Отрывки из книги Е.М. Богата "...Что движет солнца и светила"

Любов към Бога

Когато ме потърсите с всичкото си сърце, ще ме намерите

Даровете на Любовта

Фёдор Иванович Тютчев Наш век Не плоть, а дух растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует... Он к свету рвется из ночной тени И, свет обретши, ропщет и бунтует. Безверием палим и иссушен, Невыносимое он днесь выносит... И сознает свою погибель он, И жаждет веры... но о ней не просит. Не скажет ввек, с молитвой и слезой, Как ни скорбит перед замкнутой дверью: «Впусти меня! — Я верю, боже мой! Приди на помощь моему неверью!..» 10 июня 1851 *** В часы, когда бывает Так тяжко на груди, И сердце изнывает, И тьма лишь впереди; Без сил и без движенья, Мы так удручены, Что даже утешенья Друзей нам не смешны, – Вдруг солнца луч приветный Войдет украдкой к нам И брызнет огнецветной Струею по стенам: И с тверди благосклонной, С лазуревых высот Вдруг воздух благовонный В окно на нас пахнет... Уроков и советов Они нам не несут, И от судьбы наветов Они нас не спасут. Но силу их мы чуем, Их слышим благодать, И меньше мы тоскуем, И легче нам дышать... Так мило-благодатна, Воздушна и светла Душе моей стократно Любовь твоя была. 1858 Стихотворения (поэтическая библиотека «Стихия») Произведения Ф.И. Тютчева в Фундаментальной электронной библиотеке «Русская литература и фольклор»

УЧЕНИК Влюбленный трудился в Саду, который Возлюбленный подарил ему. Все вокруг сияло восхитительным великолепием, сладкое благоухание струилось, словно фимиам. Ибо Влюбленный вырастил здесь много прекрасных цветов и душистых трав, и все они услаждали взор и были полезны людям. Он посадил их для удовольствия Возлюбленного и заботился о них из любви, которую питал к нему. Трудясь в Саду, он пел песнь Соломона, которую тот сам некогда пел в своем саду: Поднимись ветер с севера и принесись с юга, Повей на сад мой, – и польются ароматы его! Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его. Так пел он и трудился, когда в Сад вошел юноша, облаченный в богатые одежды, с золоченой шпагой у пояса, оправленной драгоценными камнями. Но прекрасное лицо его омрачали глубокая печаль и тоска. Он приблизился к Влюбленному, одетому в простое платье садовника, и, смиренно склонившись перед ним, произнес: – Дошло до меня, господин, что ты великий учитель в искусстве Любви, а я более всего на свете жажду обрести совершенство в этом искусстве. Я подумал, не будешь ли ты столь милостив и не возьмешь ли на себя труд обучить такого невежественного и неопытного человека? Я с радостью готов уплатить любое вознаграждение, которое требуется от ученика, ибо обеспечен я, как человек, считающийся богачом. Влюбленный, вскапывавший землю в Саду, остановился и поглядел на него взглядом долгим и внимательным. Затем, удовлетворившись увиденным, ответил: – Что касается меня, незнакомец, я бы не возражал взять тебя в ученики, ибо одно это – достаточное вознаграждение для меня, и даже более, чем достаточное. Я рад уже тому, что смогу выполнить всякую задачу, которая доставит удовольствие Возлюбленному или увеличит любовь других к Нему. Но то вознаграждение, которое придется отдать Возлюбленному, столь велико, что почти все жаждущие обижаются. – Тогда, – молвил незнакомец, – скажи, прошу тебя, каково же вознаграждение, ибо так огромно мое желание научиться любить, что с радостью уплачу его, как бы велико оно ни было. – Это вознаграждение, – отвечал Влюбленный, – все, что ты имеешь и чем являешься, и не менее того. Отрекись от владения всем этим и стань лишь хранителем от имени Возлюбленного, ибо, утаив при себе хоть что-то, никогда не познаешь истинной любви Его. – Если я уплачу эту великую цену, – спросил незнакомец, – скажи, прошу тебя, что я приобрету? И Влюбленный ответил: – Когда усвоишь с тяжким трудом все тайны искусства Любви, когда многое испытаешь, то лишь тогда познаешь любовь Его. И юноша, чья душа так жаждала любви Возлюбленного, с радостью отдал в уплату все. Он снял с себя богатые одежды, которые люди называют Знанием и Гордыней, и надел грубую одежду садовника, именуемую Смирением, в какую был облачен и сам Влюбленный. Отбросив прочь драгоценную шпагу, которую люди зовут Ученостью, он взял взамен лопату садовника, имя которой – Поиск. И как только он сделал это, пасмурный облачный день стал прекрасным и ярким, словно солнце внезапно пробилось сквозь тучи. Так Влюбленный встретил незнакомца, и тот стал его Учеником, и они работали вместе, чтобы сделать Сад прекрасным для Возлюбленного. Роберт Уэй. Сад Возлюбленного. «София», 2004

Качества на Божествената Любов

Качества на Божествената Любов

РОЗА ПАРАЦЕЛЬСА В лаборатории, расположенной в двух подвальных комнатах, Парацельс молил своего Бога, Бога вообще, Бога все равно какого, чтобы тот послал ему ученика. Смеркалось. Тусклый огонь камина отбрасывал смутные тени. Сил, чтобы подняться и зажечь железный светильник, не было. Парацельса сморила усталость, и он забыл о своей мольбе. Ночь уже стерла очертания запыленных колб и сосуда для перегонки, когда в дверь постучали. Полусонный хозяин встал, поднялся по высокой винтовой лестнице и отворил одну из створок. В дом вошел незнакомец. Он тоже был очень усталым. Парацельс указал ему на скамью; вошедший сел и стал ждать. Некоторое время они молчали. Первым заговорил учитель. – Мне знаком и восточный, и западный тип лица, – не без гордости сказал он. – Но твой мне неизвестен. Кто ты и чего ждешь от меня? – Мое имя не имеет значения, – ответил вошедший. – Три дня и три ночи я был в пути, прежде чем достиг твоего дома. Я хочу быть твоим учеником. Я взял с собой все, что у меня есть. Он снял торбу и вытряхнул ее над столом. Монеты были золотые, и их было очень много. Он сделал это правой рукой. Парацельс отошел, чтобы зажечь светильник. Вернувшись, он увидел, что в левой руке вошедшего была роза. Роза его взволновала. Он сел поудобнее, скрестил кончики пальцев и произнес: – Ты надеешься, что я могу создать камень, способный превращать в золото все природные элементы, и предлагаешь мне золото. Но я ищу не золото, и, если тебя интересует золото, ты никогда не будешь моим учеником. – Золото меня не интересует, – ответил вошедший. – Эти монеты – всего лишь доказательство моей готовности работать. Я хочу, чтобы ты обучил меня Науке. Я хочу рядом с тобой пройти путь, ведущий к Камню. Парацельс медленно промолвил: – Путь – это и есть Камень. Место, откуда идешь, – это и есть Камень. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является целью. Вошедший смотрел на него с недоверием. Он отчетливо произнес: – Значит, цель все-таки есть? Парацельс засмеялся: – Мои хулители, столь же многочисленные, сколь и недалекие, уверяют, что нет, и называют меня лжецом. У меня на этот счет иное мнение, однако допускаю, что я и в самом деле обольщаю себя иллюзиями. Мне известно лишь, что есть Путь. Наступила тишина, затем вошедший сказал: – Я готов пройти его вместе с тобой; если понадобится – положить на это годы. Позволь мне одолеть пустыню. Позволь мне хотя бы издали увидеть обетованную землю, если даже мне не суждено на нее ступить. Но, прежде чем отправиться в путь, дай мне одно доказательство своего мастерства. – Когда? – с тревогой произнес Парацельс. – Немедленно, – с неожиданной решимостью ответил ученик. Вначале они говорили на латыни, теперь по-немецки. Юноша поднял перед собой розу: – Говорят, что ты можешь, вооружившись своей наукой, сжечь розу и затем возродить ее из пепла. Позволь мне быть свидетелем этого чуда. Вот о чем я тебя прошу, и я отдам тебе мою жизнь без остатка. – Ты слишком доверчив, – сказал учитель. – Я не нуждаюсь в доверчивости. Мне нужна вера. Вошедший стоял на своем: – Именно потому, что я недоверчив, я и хочу увидеть воочию исчезновение и возвращение розы к жизни. Парацельс взял ее и, разговаривая, играл ею. – Ты доверчив, – повторил он. – Ты утверждаешь, что я могу уничтожить ее? – Каждый может ее уничтожить, – сказал ученик. – Ты заблуждаешься. Неужели ты думаешь, что возможен возврат к небытию? Неужели ты думаешь, что Адам в Раю мог уничтожить хотя бы один цветок, хотя бы одну былинку? – Мы не в Раю, – настойчиво повторил юноша, – здесь, под луной, все смертно. Парацельс встал. – А где же мы тогда? Неужели ты думаешь, что Всевышний мог создать что-то, помимо Рая? Понимаешь ли ты, что Грехопадение – это неспособность осознать, что мы в Раю? – Роза может сгореть, – упорствовал ученик. – Однако в камине останется огонь, – сказал Парацельс. – Стоит тебе бросить эту розу в пламя, как ты убедишься, что она исчезнет, а пепел будет настоящим. – Я повторяю, что роза бессмертна и что только облик ее меняется. Одного моего слова хватило бы, чтобы ты ее вновь увидел. – Одного слова? – с недоверием сказал ученик. – Сосуд для перегонки стоит без дела, а колбы покрыты слоем пыли. Как же ты вернул бы ее к жизни? Парацельс взглянул на него с сожалением. – Сосуд для перегонки стоит без дела, – повторил он, – и колбы покрыты слоем пыли. Чем я только не пользовался на моем долгом веку; сейчас я обхожусь без них. – Чем же ты пользуешься сейчас? – с напускным смирением спросил вошедший. – Тем же, чем пользовался Всевышний, создавший небеса, и землю, и невидимый Рай, в котором мы обитаем и который сокрыт от нас первородным грехом. Я имею в виду Слово, познать которое помогает нам Каббала. Ученик сказал с полным безразличием: – Я прошу, чтобы ты продемонстрировал мне исчезновение и появление розы. К чему ты при этом прибегнешь – к сосуду для перегонки или к Слову, – для меня не имеет значения. Парацельс задумался. Затем он сказал: – Если бы я это сделал, ты мог бы сказать, что все увиденное – всего лишь обман зрения. Чудо не принесет тебе искомой веры. Поэтому положи розу. Юноша смотрел на него с недоверием. Тогда учитель, повысив голос, сказал: А кто дал тебе право входить в дом учителя и требовать чуда? Чем ты заслужил подобную милость? Вошедший, охваченный волнением, произнес: – Я сознаю свое нынешнее ничтожество. Я заклинаю тебя во имя долгих лет моего будущего послушничества у тебя позволить мне лицезреть пепел, а затем розу. Я ни о чем больше не попрошу тебя. Увиденное собственными глазами и будет для меня доказательством. Резким движением он схватил алую розу, оставленную Парацельсом на пюпитре, и швырнул ее в огонь. Цвет истаял, и осталась горсточка пепла. Некоторое время он ждал слов и чуда. Парацельс был невозмутим. Он сказал с неожиданной прямотой: – Все врачи и аптекари Базеля считают меня шарлатаном. Как видно, они правы. Вот пепел, который был розой и который ею больше не будет. Юноше стало стыдно. Парацельс был лгуном или же фантазером, а он, ворвавшись к нему, требовал, чтобы тот признал бессилие всей своей колдовской науки. Он преклонил колени и сказал: – Я совершил проступок. Мне не хватило веры, без которой для Господа нет благочестия. Так пусть же глаза мои видят пепел. Я вернусь, когда дух мой окрепнет, стану твоим учеником, и в конце пути я увижу розу. Он говорил с неподдельным чувством, однако это чувство было вызвано состраданием к старому учителю, столь почитаемому, столь пострадавшему, столь необыкновенному и поэтому-то столь ничтожному. Как смеет он, Иоганн Гризебах, срывать своей нечестивой рукой маску, которая прикрывает пустоту? Оставленные золотые монеты были бы милостыней. Уходя, он взял их. Парацельс проводил его до лестницы и сказал ему, что в этом доме он всегда будет желанным гостем. Оба прекрасно понимали, что встретиться им больше не придется. Парацельс остался один. Прежде чем погасить светильник и удобно расположиться в кресле, он встряхнул щепотку пепла в горсти, тихо произнеся Слово. И возникла роза. Хорхе Луис Борхес "Тайнопись". Произведения 1980 - 1986 "Амфора", Санкт-Петербург, 2001 Произведения Хорхе Луиса Борхеса (библиотека М. Мошкова)

Няма да ви остави